Владимир Фесенко: Окно возможностей лишь приоткрыто, РФ не готова к компромиссам по Донбассу, а переговоры после встречи в США стали еще жестче

Активизация международных контактов вокруг возможного прекращения огня и поиска формулы мирного соглашения между Украиной и Россией сопровождается ростом дипломатического напряжения и существенным усложнением переговорной динамики. Несмотря на готовность Киева демонстрировать гибкость и рассматривать компромиссные варианты, Кремль остается непоступчивым и не демонстрирует реальной готовности идти на содержательные договоренности.

Особенно показательными оказались последствия разговора между президентом РФ Владимиром Путиным и президентом США Дональдом Трампом: вместо смягчения позиции Москва перешла к выдвижению более жестких требований, в частности публичных сигналов о необходимости вывода украинских войск из Донбасса как условия для прекращения боевых действий. На этом фоне перспективы мирного компромисса в ближайшие месяцы выглядят все менее вероятными, а так называемое "окно возможностей" для переговоров — лишь частично приоткрытым.

В то же время отдельные элементы переговорного процесса — в частности вопрос гарантий безопасности со стороны США — продолжают обсуждаться, однако их дальнейшая реализация напрямую зависит от достижения политических договоренностей относительно будущего мирного соглашения. Именно вокруг территориального блока — статуса оккупированных территорий, Донбасса и контроля над Запорожской АЭС — сегодня формируется главный переговорный тупик, в котором Кремль не демонстрирует готовности к компромиссу.

Об этих тенденциях, позиции России в нынешнем переговорном процессе, роли Соединенных Штатов и влиянии Дональда Трампа на динамику контактов между сторонами "ОстроВу" рассказал украинский политолог и директор Центра политических исследований "Пента" Владимир Фесенко.

— На сегодняшний день какие итоги можно подвести по визиту Владимира Зеленского в Соединенные Штаты?

— Итоги пока что очень ограниченные, и общая оценка является довольно сдержанной. Мы в который раз продемонстрировали американской стороне свою конструктивность, готовность договариваться и искать компромиссы. Но, к сожалению, стало очевидно, что российская сторона сейчас к никаким реальным компромиссам не готова.

В принципе, Владимир Зеленский, судя по некоторым оценкам и комментариям, ожидал такого результата. Но все же он после разговора с Трампом сохраняет определенную надежду, что американцы как-то будут продвигать идею прекращения огня, а также вариант с компромиссом относительно референдума.

Посмотрим, как оно будет дальше. Но на сегодня, к большому сожалению, готовности России к компромиссам — именно к компромиссам по Донбассу и относительно потенциального мирного соглашения — мы не видим. И это главная проблема. Есть определенный прогресс в переговорах о гарантиях безопасности со стороны США, но они в любом случае будут привязаны к мирному соглашению. А с этим мирным соглашением ситуация пока что не выглядит оптимистичной.

— На Ваш взгляд, зачем тогда Дональд Трамп пригласил Зеленского, если позиция Путина была известна, как и позиция Зеленского?

— Это вопрос к американской стороне — зачем и с какими мотивами. Возможно, Трамп считал, что удастся дожать либо россиян, либо украинцев, в первую очередь — украинскую сторону, самого Зеленского, к какому-то компромиссному варианту.

Украинская сторона была готова. Вариант с референдумом по статусу Донбасса — это, по сути, американская идея. По крайней мере, именно так Зеленский представил это украинским журналистам, когда рассказывал о мирном плане из 20 пунктов. Мы готовы — но при определенных условиях. Это прекращение огня на 60 дней до референдума, а также отвод сил с обеих сторон. Это предмет договоренности. Россия не хочет об этом договариваться.

— Какие главные негативные последствия этих переговоров во Флориде вы видите?

— Главный негатив заключается в том, что Трамп не просто верит Путину в его желании прекратить войну — он искренне верит, как он сказал, в "щедрость" Путина и относительно успеха Украины после завершения войны.

Что именно он имел в виду — трудно понять. Если честно, это воспринимается омерзительно. Можно трактовать это как сарказм, но скорее по выражению лица Зеленского было видно, что он именно так и воспринял подобное заявление. Я думаю, что многие украинцы восприняли слова Трампа о Путине и его "щедрости" с отвращением.

Какая "щедрость" Путина — мы прекрасно видим. Я думаю, что в последнее время многие киевляне, к сожалению, это буквально ощутили — отсутствие отопления, электричества и так далее.

Поэтому, честно скажу, у меня оптимизма стало меньше — не столько относительно быстрого завершения войны, сколько относительно эффективного выхода на какой-то мирный компромисс в ближайшие месяцы.

— Некоторые говорят, что сейчас было открыто "окно возможностей" для переговоров. Не закрывается ли оно?

— Оно остается, но, скажем так, менее открыто, чем это казалось еще некоторое время назад. Оно еще есть, переговоры продолжаются, но это окно лишь немного приоткрыто. Сработает ли оно в ближайшее время — мы увидим в январе–феврале.

На сегодня, к сожалению, шансов не так много на то, что уже в ближайшие два–три месяца появится какое-то мирное соглашение.

— Сегодня Песков заявил, что Украина должна вывести войска из Донбасса для прекращения боевых действий. Насколько это важный сигнал?

— Это не первое такое заявление, но в контексте нынешних переговоров — это четкий сигнал. Вчера об этом сказал Ушаков после разговора Путина с Трампом. Сегодня Песков это подтвердил.

Я вам скажу: это очередная огромная ошибка Трампа. Когда Трамп демонстрирует свою "конструктивность" Путину, когда он начинает верить ему, Россия сразу начинает выдвигать ультиматумы и демонстрировать более жесткую позицию в переговорах. Вот в чем главная проблема. Ситуация не просто не стала лучше — она стала хуже, особенно после разговора Путина с Трампом.

— Можно ли сказать, что главным камнем преткновения стал именно территориальный вопрос Донбасса?

— Не только он. В широком смысле — территориальный вопрос в целом. Обратите внимание: в мирном плане США и Украины нет ни одного упоминания о статусе украинских территорий, аннексированных Россией. Ни одного упоминания. А почему? Потому что это тупик. Компромисс там невозможен даже теоретически.

По Донбассу он также был скорее теоретическим. И сейчас мы видим, что Россия не готова к компромиссу даже по Донбассу.

Территориальным по сути является и вопрос Запорожской АЭС — под чьим контролем она должна быть? И по всем этим вопросам, к большому сожалению, я не вижу реального компромисса.

Теоретически он возможен по Запорожью, но мы не видим готовности России к компромиссу. И, что показательно, мы не продвинулись в поиске компромисса по этим двум вопросам даже с американцами.

Поэтому территориальный вопрос был, есть и будет не просто самым сложным — в этом вопросе компромисс между Украиной и Россией вряд ли возможен. Со стороны США он теоретически возможен, а вот со стороны России — нет.

— Когда, на Ваш взгляд, Путин может быть готов к реальным переговорам хотя бы относительно прекращения огня?

— Во-первых — если удастся стабилизировать ситуацию на фронте. Если фронт будет оставаться в таком состоянии, как сегодня, никаких серьезных уступок со стороны России не будет. От нас будут требовать односторонних уступок. Поэтому определяющий фактор — ситуация на фронте.

Второй фактор — более жесткая позиция США. Если Трамп перестанет верить Путину и будет требовать переговоров только о прекращении огня, тогда рано или поздно Россия на это согласится.

Третий фактор — ухудшение экономической ситуации в России: падение цен на нефть, социально-экономические проблемы.

Еще один фактор — поставки дальнобойного американского оружия для Украины.

— Как, на Ваш взгляд, может действовать Трамп? Возможна ли смена его политики?

— Простой ответ: на нашей стороне он играть не будет. Это первое, что нужно понимать. Но он может действовать по-разному. Никто не знает, какой будет позиция Трампа завтра или послезавтра.

В течение десяти месяцев переговорного процесса, с середины февраля до конца года, его позиция относительно условий завершения войны менялась семь раз. Вполне возможно, что она изменится и в январе — я этого не исключаю.

На столе в американской администрации есть предложения относительно санкций против России, в частности в энергетическом секторе. Но сейчас, к сожалению, я не вижу готовности Трампа давить на Россию. Изменения возможны — но когда и как, никто не знает.

— Могут ли американские выборы помочь Украине?

— Украинский вопрос не будет главным на этих выборах. Как, собственно, и никогда не был.

— Может ли в следующем году усилиться фактор Китая?

— Я не вижу прямого интереса Китая влиять на ситуацию в российско-украинской войне. Даже нынешняя активность — поездка Макрона в Китай, визиты украинских представителей — не является предпосылкой изменений.

Макрон за последние два года уже дважды ездил в Китай — и это никоим образом не повлияло на позицию Пекина. Он там решает свои вопросы. Да, он поднимает тему войны, но это не ключевое.

— Каким, на Ваш взгляд, будет следующий год в политическом и военном плане?

— Год будет сложным. Это будет год, когда вероятность мирного соглашения относительно завершения российско-украинской войны будет выше, чем в 2025 году.

Те переговоры, которые сейчас идут и которые продолжатся в 2026 году, потенциально могут выйти на мирное соглашение либо весной, либо в конце года. Шанс на это будет.

Другое дело — если Путин будет чувствовать способность продолжать войну или что мы можем проиграть, он ее продолжит — не только в 2026 году, но и далее.

— Можно ли сказать, что следующий год точно будет годом выборов в Украине?

— Нет. Возможно — но не обязательно. Стопроцентных гарантий я бы не давал.